КРИТЕРИИ НАРУШЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Нарушение психологической безопасности часто сопряжено с расстройствами,  представляющими опасность для личности.

Критерии безопасности разными психологами трактуются по-разному, но в большинстве своем они подразумевают:

  1) целостность физической структуры человека, соответствующая нормам стабильного функционирования организма.

2) вторая группа критериев безопасности объединяет характеристики, относящиеся к психическому уровню человека и включают адекватность отражения и отношения к миру, защищенность психики, адаптивность функционирования, защищенность сознания от изменения его против воли человека.

3) третья группа критериев отражает личностный уровень – состояние безопасности характеризуется удовлетворенностью настоящим, уверенностью в будущем, не снижением вероятности достижения жизненных целей

Нарушение психологической безопасности представляет угрозу для личности и может сопровождаться серьезными проблемами. Ранее было указано на то, что существуют факторы, которые в той или иной степени, определяют риск нарушение психологической безопасности в конкретных случаях психологического воздействия. К ним относятся характеристики макро- и микросоциальной ситуации, воздейственный потенциал субъекта воздействия и индивидуальные особенности реципиента с его ресурсными возможностями.

Таким образом, реальное возникновение нарушения психологической безопасности – это функция многих переменных.

Для диагностики нарушения психологической безопасности необходимо иметь критерии, поскольку только их наличие позволяет в конкретном случае зафиксировать факт превращения риска нарушения психологической безопасности в реальность, а также оценивать конкретный репертуар приемов воздействия с точки зрения угрозы нарушения психологической безопасности.

Поскольку под психологической безопасностью мы понимали состояние информационно-психологической среды и условия жизнедеятельности конкретных субъектов (реципиентов), не нарушающие их целостность, адаптивность функционирования и развитие, то о факте ее нарушения можно судить по возникновению феноменов дезадаптации, такого психологического статуса, который неблагоприятен для активного вовлечения людей в социальную практику и не содействует их развитию. В конкретной ситуации эти признаки служат сигналом нарушения психологической безопасности.

К критериям нарушения психологической безопасности  можно отнести определенные психологические проявления, наличие которых у лиц, вовлеченных в воздейственную практику, ограничит их адаптацию в самом широком контексте ситуаций и остановит их развитие как личностей. К числу таких показателей (Кабаченко) относятся:

·  нарушение автономности личности;

·  специфика социальных связей;

·  степень интегрированности картины мира;

·  степень интегрированности образа «Я»;

·  наличие проявлений, снижающих волевой потенциал личности;

·  наличие неадекватных способов удовлетворения потребностей;

·  потеря смысла жизни;

·  потеря ощущения самоценности жизни;

·  наличие неоптимального эмоционального фона.

Все вышеперечисленные проявления могут являться показателями нарушения психологической безопасности личности, что способствует разрушению ее целостности, адаптивности, функционирования и развития. Каждый из представленных параметров в той или иной степени вносит свой вклад в психологическое неблагополучие личности.

Автономность личности рассматривается как способность определять собственное поведение, исходя из внутриличностных предпосылок, что противоположно зависимости поведения личности, главным образом, от внешних факторов (Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). - СПб.: Питер-Пресс, 1997.  с. 335). Это свойство может изменяться от полной самодостаточности до полной психологической зависимости от кого-то. А.А. Деркач и Г.С. Михайлова включают автономность в число признаков субъекта наряду с самостоятельностью, инициативой и ответственностью (67, с. 28).

Потребность в автономности лежит в основе реактивного сопротивления (в терминологии Д. Брема) (6, с. 122-123) или реактанса (в терминологии Берковича) (284) - стремления отстоять самостоятельность в действиях и суждениях. Тем самым обеспечивается защита собственного мнения и поведения от чрезмерного влияния других людей.

Таким образом, нарушение потребности в автономии и чувства автономии делают личность как бы менее защищенной от внешнего воздействия, а неадекватная их выраженность грозит нарушению необходимого для нормального функционирования и развития личности социального взаимодействия.

Свидетельством дезадаптации человека, можно рассматривать определенные изменения его социальных связей, которые  характеризуются такими параметрам как обширность, устойчивость, избирательность.

Каждая из этих характеристик, точнее даже полюс ее представленности, делает своеобразной картину социальных связей субъекта.

Особенности социальных связей, препятствующие продуктивному функционированию человека в обществе, могут быть как следствием изменений в мотивационной сфере, так и в сфере установок. Причиной этого может недоверие к людям, бесперспективность усилий, отчужденность и т.д.

Для сохранения психологической безопасности личности важна степень интегрированности картины мира и образа «Я» (Грачев Г.В. Информационно- психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты. - М.: РАГС, 1998, 212, 218, 257). Дезинтегрированность представлений о мире, неадекватность самовосприятия делают невозможным целенаправленное и адекватное поведение человека, становятся основой гнетущего чувства растерянности и неуверенности, снижают возможность волевых проявлений.

Нарушение социальной адаптации может явиться снижение волевого потенциала личности в контексте определенной проблемы. Предпосылки этого явления многочисленны. К их числу могут относиться неоптимальные психические состояния, особенности мотивационной сферы, даже специфика мировоззрения.

Проблемы нарушения адаптации напрямую могут быть связаны со снижением волевого потенциала личности. Предпосылками этого явления кроются в неоптимальных психических состояниях и специфических убеждениях.

Потеря смысла жизни, характерная для личностных кризисов, является логическим следствием дезинтегрированности картины мира и собственного «Я». Это крайняя форма нарушения процесса смыслообразования.

Культы насилия, жестокости и убийство как обыденность, отчасти навязанные неадекватной деятельностью СМИ и современным кинемотографом, могут переживаться как потеря ощущения самоценности жизни (девальвации жизни человека). Если иметь в виду характеристику отдельного человека, то свидетельством потери ощущения самоценности жизни будет не только потеря эмоционального компонента (страха, отвращения) по отношению к различным ситуациям, сопряженным с прерыванием жизни другого существа, но и наличие суицидальных тенденций, а также неподобающего отношения к детям.

Появление способов удовлетворения потребностей, возникших на фоне информационного воздействия и неадекватных сложившимся стандартам, обеспечивающим выживание и развитие сообщества, достаточно часто упоминается в публицистике. Примером могут служить чрезвычайно яркие описания возможности удовлетворения познавательных потребностей и потребности во впечатлениях на фоне применения наркотиков (104). Если эти способы вытесняют более безопасные, устойчиво воспроизводятся, то это выступает свидетельством изменения мотивационно-потребностной сферы человека, способного привести к нарушению его безопасности в целом. Столь же часто в качестве признака неблагополучия упоминается значительная представленность в обществе деструктивных эмоций: отчаяние, ненависть, тоска и т.д. Их возникновение может быть обусловлено фрустрацией актуальных потребностей и осознанием этого факта (213). Ситуация фрустрации актуальных потребностей также не может считаться благоприятной для функционирования и развития человека.

Выделив критерии психологической безопасности, необходимо сформулировать понятие  психологического благополучия. В связи с этим, уместно привести мнение Э. Фромма о сути того, что представляет собой психологическое благополучие. Он писал, что благополучие «есть пребывание в согласии с природой человека... Благополучие означает полную и благожелательную связь с людьми и природой, преодоление отдельности и отчужденности, достижение переживания единства со всем существующим - и вместе с тем чувствование себя самого отдельным существом, таким, каков я есть, индивидом, т.е. неделимым... Благополучие означает также способность быть творческим, т.е. реагировать и отвечать на самого себя, на других людей и на все существующее так, как реагирует реальный, тотальный человек, каким являюсь я сам, на реальность всего и всякого, каким является оно или он. В этом акте истинного реагирования и заключается область творчества, видения мира таким, каков он есть, и переживания его как моего мира, мира созданного и преображенного моим творческим обладанием; так что этот мир перестает быть чуждым, «тамошним» миром и становится моим миром. Наконец, обладать благополучием - это значит отбросить свое «Я», отбросить алчность, прекратить погоню за сохранением и возвеличиванием «Я», быть самим собой и переживать себя в акте бытия, а не в обладании, сохранении, накоплении, потреблении» (Фромм Э. Природа благополучия // Психотерапия и духовные практики: Подход Запада и Востока к лечебному процессу. - Минск: Вида-Н, 1998., с. 103, 107-108).  По мнению Кабаченко, эти положения представляются особо ценными, поскольку касаются реального человеческого существования и затрагивают понимание его сути.